Чай по-католически? Христианская история чайной церемонии

Культура Статьи

Третье декабря вполне может стать для любящих пить чай христиан таким же праздником, каким для японцев является день рождения мастера Сен-но Рикю. А все потому, что связана эта дата с человеком, благодаря которому, хоть и косвенно, японская чайная церемония стала такой, какой мы знаем ее сегодня. Имя этого человека – святой Франциск Ксавье… Ведь если бы не путешествие этого монаха-иезуита в Японию, эта страна, возможно, еще долго оставалась бы для нас загадочной, а японская чайная церемония не приобрела бы тех характерных черт, о которых – ниже…

Человеку без ритуала жить трудно. Обрядность упорядочивает жизнь, делает ее более понятной и позволяет вдумчиво ее проживать. Поэтому неудивительно, что и вокруг чая сложилась своеобразная ритуальная культура. Тем более, что чай – важный для Азии напиток. Но почему сама ритуальная составляющая чая так действует на людей, увлекая в мир Востока. Что делать, скажем, христианину, для которого погружение в даосские и буддийские воззрения неприемлемо, а чай пить хочется? Неужели, страдать?Однажды в разговоре я, неожиданно для себя, сказал: «Если бы Христос воплотился в Китае или Японии, Он, наверное, вместо вина и хлеба, взял бы Своим символом чай и рис». Сказал – и задумался. А поскольку сам пью чай и занимаюсь профессиональным его приготовлением, меня эта мысль не только задела, но подвигла на изыскания. А они, в свою очередь, привели меня к совершенно новым горизонтам и фактам, которыми я хотел бы поделиться.

Первое, что я вспомнил, – то, что великий мастер чайной церемонии, сокровище Японии Сен-но Рикю жил во времена Таётоми Хидэёси. Это было время, когда Японские острова приоткрылись для португальских судов, на которых приплыли не только путешественники и торговцы, но и христианские миссионеры из монашеского ордена, основанного святым Игнатием Лойолой. Пользуясь благоволением сегуната, иезуиты начали в Японии проповедь, основали первые христианские общины, в которых, в свою очередь, совершалась литургия.Миссия под руководством Франциска Ксавье прибыла в Кагошиму в 1549 году. Иезуиты с первых же дней были покорены эстетикой простоты, которая окружала чайный ритуал – настолько разительно его скромная, но безупречная, красота отличалась от классического канона прекрасного, к которой привыкли испанцы и португальцы.

К тому времени ритуал чайной церемонии в традиции дзен-буддийских монастырей уже сложился. В них, кроме прочего, чай подавали в комнатках для гостей. Сами испанские и португальские миссионеры не только участвовали в церемонии, но также не могли не отметить, что практика чайного пути оказывает положительное влияние на духовный рост новообращенных японцев, среди которых также были и чайные мастера. А иезуиты со временем ввели практику «гостевого чая» по примеру буддийских монастырей и в своих монашеских домах.

И кто бы мог подумать, что обряд Святой Мессы, который совершали монахи, так впечатлит Сен-но Рикю? Увидев Мессу, которую совершали миссионеры, он был так поражен и воодушевлен тем, как они держат чашу и очищают ее, что ввел это в разрабатываемую им чайную церемонию. Да так успешно, что эта церемония отныне будет без них немыслима!Как оказалось, для самих японцев это далеко не новость – они не только сами признают это влияние, но и открыто об этом говорят. Вот что пишет профессор киотского университета им. Рикю Джонн Дугалл в своей книге “В поисках тайных японских христиан” (стр. 72): «Современный наследник мастера чайной церемонии Сен-но Рикю Сен Сошицу прямо настаивает на католическом влиянии, при этом подобия, на которые он указывают, ошеломляющи. Это и поднесение чая вверх на уровень головы в знак уважения, и очищение чаши после выпитого чая белой тканью. Если же говорить обо всем ритуале, то это, несомненно, встреча двух или трех ради духовного единения».

Все это может показаться очень странным. Но если покопаться в источниках, выяснится, что Сен-но Рикю, на самом деле, был окружен первыми японскими христианами. Даже более того: по одним источникам трое (по иным – семеро) его учеников были христианами, по другим – еще и его жена и дочь. С женой он посещал католические мессы в Киото. Некоторые говорят, что даже сладости, которые традиционно подаются после выпитого чая, намекают на увиденный Рикю обряд причастия. И даже если не сами сладости, то круглая тарелочка, на которой они подаются, была взята именно из литургических сосудов для причастия во время мессы.

Некоторых может удивить, что католические миссионеры участвовали буддийской чайной церемонии. Однако это объясняется тем, что мастер Сен-но Рикю к тому времени уже успел частично вывести ее из поля дзен в светское пространство. Сам Рикю жил в Сакаи – огромном по тем временам портовом городе, где на его нарочито светские чайные церемонии приходили люди разных вер и сословий. И это была замечательная площадка для диалога – пространство, в котором все равны пред чаем.

Что и говорить, японская чайная церемония и в самом деле напоминает христианское таинство. Человек, который приглашен на церемонию, должен войти в маленький домик, попасть в который он может, только выразив смирение – дверь слишком мала, чтобы войти внутрь прямо. Перед этим он должен оставить за дверью оружие и умыть руки (руки умывает и священник, который приступает к алтарю). Вот мастер, стоя на коленях, готовит чай в чаше. Смиренно, в скромной обстановке, с поклоном придвигает чашу гостю. Гость с поклоном принимает ее, подносит чашу перед собой в жесте почтения и выпивает в три глотка. После чего чаша тщательно очищается белым платком – точно так, как делает священник после причастия. И все это – в сосредоточенной тишине. Чем не литургия?Наоко Хиоки (выпускник университета Беркли, США) отмечает, что одним из первых европейцев, отметивших эстетическую и духовную привлекательность чайной церемонии был португальский иезуит Луис Д’Альмейда. Он восхвалял ее и писал так: «Со всей убежденностью говорю – нигде в мире невозможно найти блюдо, которое было бы так замечательно приготовлено и предложено, как только в Японии».

Но больше всего о чайной церемонии того времени и ее традициях мы узнаем от другого иезуита – Хуана Родригеса. Он прибыл в Японию подростком, там принял постриг, выучился и стал священником, не выезжая в Европу. Но кроме прочего, Родригес в совершенстве знал японский язык и был увлечен чаем. В своей книге «История Церкви в Японии», написанной им в конце жизни в Макао, он посвятил чаю немало места. В частности, он первым разделил подлинную чайную церемонию («су-уки») и простое чаепитие («тя-но-ю»). Слово «су-уки» редко употребляется сегодня, но является традиционной концепцией чайной эстетики. Для Родригеса это «не-следование миру, не-увлеченность профанным, избегание уродства». В числе чайных мастеров, следующих этому принципу, Родригес особо выделяет господина земель Такацуки (между Сакаи и Киото) христианина Такаяму Юкон.Есть и более глубокие сходства. Сен-но Рикю верил в отсутствие случайности, во всякой вещи и действии видел высшую цель. Он и служил этой цели, старясь сохранять независимость, чем и навлек на себя гнев Таётоми Хидэёси. В конечном счете, Хидэёси приказал Рикю совершить ритуальное самоубийство в 1591 году – шестью годами ранее, день в день, он же отправил на смерть 26 мучеников из Нагасаки, которых японские католики почитают до сих пор.

Если же говорить о христианской эстетике, она тоже нашла отражение в чайной культуре Японии. Когда Тоётоми Хидэёси издал антихристианский эдикт и на христиан начались гонения, господину Такаяме было предложено покинуть страну. Когда он навсегда покидал Японию, с ним было всего два предмета: распятие и часть облачения, которую он получил от своего учителя Сен-но Рикю. В этом – очевидная культурная преемственность, а также указание на тесный диалог христианства и буддизма.

Множество чайных чаш (тяванов) того времени украшены мотивами креста – ими активно пользовались чайные мастера. Родригес упоминает, что у Такаямы была и небольшая фигурка, похожая на изображение Девы, несущей Младенца на руках: эта фигурка всегда присутствовала в чайном домике Такаямы. Важную роль играли и каменные светильники перед чайными домиками – там, где на Тайную Вечерю собирались христиане, фонари были помечены христианской символикой. Такая символическая насыщенность, сформировавшаяся за короткое время, а также традиция уединенных встреч для чая, так похожая на литургию помогли христианству в Японии пережить время гонений, укрепиться и развиться.

Наконец, и это самое удивительное, если смотреть на чайную церемонию сквозь тонкие бумажные стены, то движения чайного мастера будут неотличимы от движений священника, совершающего литургию. Японские исследователи чайной традиции утверждают: Рикю сделал это специально (возможно, по просьбе жены и учеников), чтобы скрывающиеся от властей христиане могли спокойно молиться и участвовать в таинствах.Так это или нет, но когда скорее начались двухвековые гонения на христиан, именно чайные домики дали им приют. И именно благодаря чайной традиции христианство в Японии смогло не только пережить гонения, но и развиться.

Но свою работу делал и сам чай. Простота чайного ритуала, выработанного Рикю, помогала сосредоточиться, учила созерцанию, придавала сил в самые трудные времена. Поэтому чай вполне можно считать «таинством мучеников» – последним напутствием тем, кто идет на смерть. Ведь именно так поступал и сам Рикю, совершая церемонию для самураев перед битвой.

Сегодня, когда мы пьем наш привычный чай, мы редко задумываемся о том, что этот простой для нас напиток некогда помог сохранить множество человеческих жизней. Уверен, это еще одна причина отнестись к чаю с уважением и вниманием. Которого это сокровище человеческой культуры вне всякого сомнения достойно.

Юрий Хващевский, Братство святой Биргитты

Расскажите друзьям