С момента прихода в Белый дом самый богатый человек в мире, Илон Маск, начал разрушительный поход по федеральным ведомствам. По поручению президента Трампа южноафриканский миллиардер, возглавляющий Департамент эффективности управления, занялся незаконным разорением государственных учреждений, увольнением десятков тысяч чиновников и организацией мошенничества под видом борьбы с ним.
Комментируя кажущийся преднамеренным хаос, вызванный действиями Маска, Трамп на Конференции консервативных политических действий (CPAC) похвастался, что его администрация «фактически покончила с леволиберальным мошенничеством под названием USAID. Название агентства снято с его прежнего здания, и теперь там будут размещаться сотрудники Таможенно-пограничной службы». Если рассматривать это в отрыве от контекста, действия выглядят как олигархическое ограбление или государственный переворот, подрывающий способность государства предоставлять общественные блага.
Но в более широком контексте приоритетов администрации — демонтаж достижений движения за гражданские права, стремление создать концентрационные лагеря, предоставление статуса беженцев белым африканерам, атаки на трансгендерных людей и «война с прогрессивной повесткой» во всех институтах — начинает проявляться определённая логика. Это люди, которые разрушают ради построения расовой иерархии в угоду своему богатству. Как выразился политический обозреватель The Nation Эли Мистал, они продвигают «неоапартеидную экономическую повестку в правительство США».
Апартеид часто воспринимается как изобретение колониальных поселенческих государств — таких как США времён Джима Кроу, Южная Африка XX века или современное государство Израиль — где институциональная власть организует жизнь и смерть по линиям расового угнетения и экономического доминирования. Государство апартеида строит отдельные питьевые фонтаны и бьёт дубинкой. Оно выпускает бомбы и направляет недостаточную гуманитарную помощь. Это насилие с целью: закрепить социальную иерархию и извлечь из неё прибыль. Как говорит Мистал, «апартеид был, прежде всего, бизнес-планом».
Цели нынешней администрации, пронизанные духом апартеида, не существуют в вакууме. Политике апартеида сопутствует то, что немецкая теологиня-освободительница Доротея Зёлле называла «теологией апартеида». По её словам, «теология апартеида — это определённый способ мышления, чувствования и жизни, при котором мы не осознаём происходящее вокруг. Это такой подход к теологии, в котором бедные и эксплуатируемые никогда не замечаются и не слышатся». Эта теология поддерживает политику апартеида, благословляя расовую и экономическую иерархию и отвергая сам факт существования страданий, которые апартеид порождает.
Если политика апартеида — это бизнес-план, то теология апартеида — его рекламная стратегия. Будь то ядовитые рассуждения вице-президента Дж.Д. Вэнса о «порядке любви» (ordo amoris), апологетика геноцида от христианских сионистов или обсуждение «греха эмпатии» среди правых евангелистов — все эти ограниченные и скупые представления о христианской любви редуцируют её до вопросов крови, расы и гражданства.
Хотя апартеид может казаться современным явлением, Зёлле видела его прообраз в Писании — в истории о богатом юноше (Матф. 19:16–22, Марк. 10:17–27, Лук. 18:18–30). И для Зёлле, и для Христа богатый юноша — это иллюстрация.
Спросив: «Что мне делать?», юноша ищет целостность и духовное наполнение. Иисус отвечает не богословским спором, а вопросом о соблюдении заповедей, касающихся любви к ближнему. Юноша продолжает: «Чего мне не хватает?» — и получает ответ, который Вэнс назвал бы левым перевёртышем: Христос велит ему продать имущество, раздать бедным и следовать за Ним. Но это слишком дорого для сторонника теологии апартеида — ведь он надеялся, что проблема не в его богатстве и власти.
Как было с богатым юношей, так и сейчас: теология апартеида стремится к тому, чтобы амбары богатых ломились от изобилия, пока ближние голодают. Она позволяет с равнодушием, а то и радостью наблюдать, как падают бомбы, как семьи разлучаются иммиграционной службой. Это пустота, порождающая бесконечную и смертоносную жажду: для сторонников теологии апартеида «достаточно» никогда не бывает.
Но что противоположно теологии апартеида? Что отверг богатый юноша? Христос укоряет его не просто за недостаток милосердия, а за отказ от солидарности. Он зовёт юношу последовать за учениками — принять новый способ жизни, основанный на любви к ближнему, а точнее, на любви-солидарности.
Солидарность — часто звучащее на забастовках и протестах слово — это «взаимосвязи через различия», на которых строятся сообщества и коллективные действия. Это не просто сочувствие или милость. И, хотя солидарность часто приписывают левым, это также и христианская добродетель.
Любовь-солидарность — одновременно нравственный принцип и политическое действие, форма, в которую облекается заповедь Христа «возлюби ближнего». Её можно реализовать в простых и нежных повседневных делах — совместных трапезах, взаимопомощи, радостях и горестях. Мы проявляем её, когда боремся за справедливость, стремясь не только устранить системы угнетения, такие как апартеид, но и построить материальные условия, в которых всем хватит.
Такая солидарность требует мужества — как для противостояния насилию, которое заложено в бизнес-модели апартеида, так и для того, чтобы не позволить своей любви сузиться до рамок крови и границ. В отличие от богатого юноши, мы не должны позволить, чтобы этическое измерение нашей веры подчинялось логике прибыли. В центре заповеди о любви к ближнему — не благотворительность, а активное участие в общем политическом деле, в борьбе за мир, который желает Христос для всех.
Недавно в подкасте Joe Rogan Experience Маск заявил, что эмпатия — это обман: «Главная слабость западной цивилизации — это эмпатия, её легко эксплуатировать». Но эмпатия — не обман. Обман — это индивидуализм. Как и богатый юноша, Маск с его богатством становится угрозой всему — даже себе самому. Ложь апартеида об индивидуализме и пустота, которая за ней скрывается, делают привлекательной иллюзию жизни в изоляции, защищённой богатством.
В системах апартеида даже обыденность устроена так, чтобы разделять нас: ленты новостей в соцсетях, рабочие места, планировка районов — всё нацелено на разъединение, превращение нас в атомизированных индивидов. В этих условиях спасительная гордыня теологии апартеида внушает, что солидарность нам не нужна, что мы можем спастись в одиночку. Но то, что она называет слабостью — переплетение своей жизни с жизнью ближнего — есть истинное призвание Христа. Все мы созданы из Богодухновенной пыли.
Все мы «созданы для любви», и святое ядро нашей веры — вне нас самих. Вера, движимая любовью и стремлением к справедливости, как и лучшие стороны жизни, — это общее дело.
Вера — это проект солидарности. Совместная борьба — это своего рода таинство, форма благодати. Это шанс быть переплетёнными новыми связями и обрести ту духовную цельность, которую искал богатый юноша. Как сказал богослов Роуэн Уильямс: «Солидарность формирует целостность духовной жизни». Апартеид — в любых его проявлениях — остаётся незаживающей раной нашего общежития. Святая сила солидарности способна уничтожить структуры, живущие за счёт этой раны. Только через любовь-солидарность мы можем по-настоящему стать людьми, какими нас хочет видеть Христос.
Автор: Адам Джойс
Адам Джойс писал для Christian Century, ABC Religion & Ethics и других изданий. Его будущая книга «Больше никаких фараонов: христианство, расовый капитализм и социализм» будет издана в Cascade Books.
